Сойдясь с Льюисом, Мариан сложила с себя обязанности соредактора «Westminster Review» и подрядилась перевести для Чэпмена трактат Людвига Фейербаха «Сущность христианства» (за эту работу ей заплатили уже 30 фунтов). Льюис в это время сочинял книгу «Жизнь и труды Гёте», которая стала образцовой биографией немецкого поэта. (Стоит упомянуть, что в 1853 году издатели анонсировали трактат Мариан Эванс под названием «Идея будущей жизни», но он так никогда и не увидел свет.) В середине 1854 года Мариан с Льюисом отправились в Германию собирать материал для его книги; на зиму они остались в Берлине, не скрывая того, что живут вместе. Дни они проводили за работой, совместным чтением, обсуждением самых разных тем (интересы Льюиса были весьма разнообразны, так, после Гёте он взялся за исследование из области морской биологии). Следующие двадцать с лишним лет Мариан Эванс и Джордж Генри Льюис жили в мире и согласии, и только смерть разлучила их.
По возвращении в Англию Льюис отправился в Лондон, где взял с законной супруги слово, что та не будет настаивать на их воссоединении; Мариан в это время жила в Дувре, читала Шекспира и переводила «Этику» Спинозы (увы, данный перевод дождался публикации лишь в 1981 году). Льюис и Мариан поселились в Ричмонде. С этого времени она неизменно называла его своим мужем. От пары вскоре отвернулись многие друзья, в том числе свободомыслящие, – их возмущало не то, что любовники обрели друг друга (это и в викторианской Англии было дело житейское), а то, что они не скрывают своих чувств на публике. Даже чета Брэев на время охладела к Мариан. А она всячески пыталась донести до них, что не совершает ничего безнравственного (хотя бы из этого можно заключить, что, несмотря на отрицание религии, нравственность как таковая была Джордж Элиот более чем небезразлична).
«Скажу вам только одно: ни в теории, ни на практике я не признаю мимолетных, легко разрываемых связей, – писала Мариан миссис Брэй. – Женщины, которые удовлетворяются такого рода связями, не поступают так, как поступила я, – они получают то, чего жаждут, и все по-прежнему приглашают их на ужин. Если столь свободный от предрассудков человек, как вы, называет наши с мистером Льюисом отношения «безнравственными», я могу объяснить это, только напомнив себе, из каких сложных и разнообразных элементов слагаются суждения людей. Я всегда стараюсь помнить это и снисходительно отношусь к тем, кто так сурово нас осуждает. От большинства мы и не могли ждать ничего, кроме самого строгого приговора. Но мы так счастливы друг с другом, что все это перенести нетрудно».
Так Джордж Элиот открыто презрела второй столп викторианской Англии – брак.
4
Отлучение Мариан от общества продлилось до середины 1870-х годов, когда писательская репутация Джордж Элиот наделила ее иммунитетом от суждений кого бы то ни было. Отчасти этот остракизм способствовал появлению на свет ее книг. Теперь Мариан располагала временем для сочинительства.
В июле 1856 года, когда был завершен перевод «Этики» Спинозы, партнеры отправились в Уэльс, и там Мариан задумала повесть «Скорбный удел преподобного Эймоса Бартона». Она по-прежнему не помышляла о писательской карьере, полагая, что у нее нет ни малейшего таланта к литературе, и «приходила в ужасное отчаяние от полной неспособности написать что-либо беллетристическое». Однако Льюис убедил Мариан, что повесть получается весьма недурной, и в январе 1857 года «Эймоса Бартона» напечатал журнал «Blackwood’s Edinburgh Magazine». Мариан уже приступила ко второй повести, тоже из жизни духовенства, – «История любви мистера Гилфила»; журнал опубликовал ее полгода спустя. Третья повесть, «Исповедь Дженнет», появилась в печати в том же 1857 году.
«Blackwood’s Edinburgh Magazine» печатал рассказы и повести, не указывая имени автора. Псевдоним «Джордж Элиот» (Джордж – потому что это было первое имя Льюиса, Элиот – ввиду благозвучия) впервые украсил тексты Мариан в январе 1858 года, когда все три ее повести были переизданы в одной книге под названием «Сцены из жизни духовенства». Так на литературном небосклоне Англии зажглась новая, загадочная звезда. Таинственный писатель, о котором никто ничего не знал, издал книгу, о которой говорили. Сам Чарльз Диккенс расхвалил книгу Джордж Элиот, причем уверенно предположил, что ее написала женщина. Единственное, что могло отравить радость Мариан, – реакция ее любимого брата Айзека на сообщение о «моем муже» Льюисе. Через адвоката Айзек уведомил сестру, что семья разрывает с ней всякие отношения. Мариан, само собой, огорчилась, но не слишком сильно – в конце концов, она действительно была счастлива с Льюисом.
В октябре 1857 года Мариан начала писать свой первый роман – «Адам Бид». Он вышел в феврале 1859 года, за год выдержал семь изданий и разошелся огромным тиражом в 16 тысяч экземпляров. Успех Джордж Элиот был таков, что литературные круги Англии потребовали раскрыть псевдоним автора. Подозрение пало на Льюиса, и он вынужден был солгать, что понятия не имеет о том, кто написал «Адама Бида». Дело дошло до абсурда: Фэнни, сестра Мариан, узнала в героях книги своих отца и тетку и решила, что написать такую книгу мог лишь один человек – некий мистер Лиггинс, сын булочника, учившийся в Кембридже. Сам Лиггинс ничего не подтверждал, но ничего и не опровергал – кажется, он ощущал себя в роли предполагаемого автора бестселлера более чем комфортно. Восторженные читатели посещали дом Лиггинса и выказывали ему свое почтение, а когда прошел слух, что автор «Адама Бида» живет в бедности, потому что отдает рукописи издателю безвозмездно, организовали подписку в его пользу и стали слать в издательство возмущенные письма.
В авторство Лиггинса поверили и супруги Брэй, письма в его защиту писали в «Таймс» Флоренс Найтингейл (по иронии судьбы, Мариан и Флоренс познакомились до того, как эта сестра милосердия стала национальной героиней на Крымской войне) и некий Чарльз Брэйсбридж, сельский джентльмен из рода, восходившего к леди Годиве, также знакомый Мариан. Летом 1859 года писательница решила, что с нее хватит, и раскрыла тайну псевдонима. Мистер Брэйсбридж тут же обвинил ее в плагиате. Мариан, некогда считавшая Брэйсбриджа «добросердечным человеком», теперь без обиняков называла его «почти идиотом». Кроме того, Льюиса и Мариан подозревали в том, что они намеренно раздули историю с Лиггинсом, а то и вступили с ним в сговор, лишь бы «Адам Бид» разошелся тиражом побольше. Как можно видеть, литературные склоки XIX века мало чем отличались от современных.
Вплоть до конца 1870-х годов Джордж Элиот (теперь мы будем называть ее так) вела жизнь, вехами которой становились в основном новые книги и путешествия по Европе. После успеха «Адама Бида» читающей публике стало ясно, что в Англии появился еще один писатель уровня Джейн Остен, Энтони Троллопа и Диккенса (который после раскрытия псевдонима нанес писательнице визит и предложил ей печататься в его журнале «All the Year Round»). Читатели ждали от Элиот новых книг, а сама она, словно нагоняя упущенное, жаждала эти книги писать. Уже в апреле 1860 года вышел ее новый роман, «Мельница на Флоссе», еще более автобиографичный и составляющий пару «Адаму Биду» – действие «Мельницы» тоже происходило в английской провинции. Элиот получила за «Мельницу» солидный гонорар, значительную часть которого удачно инвестировала в железные дороги Индии.
Находясь под впечатлением от поездки по Италии, она задумала написать совсем другую книгу – о средневековой Флоренции; началось все с замечания Льюиса о том, что жизнь монаха Савонаролы, несколько лет бывшего диктатором Флоренции, могла бы стать отличным сюжетом для романа. Воплотить задуманное в жизнь оказалось весьма непросто, так что в перерыве между изучением источников Джордж Элиот сочинила третью книгу о жителях мидлендского села – «Сайлес Марнер» (1861). Флорентийский роман «Ромола» писался долго и трудно; о том, как он вымотал Элиот, можно судить по ее словам: «Я начала писать этот роман молодой, а закончила его старухой». За журнальную публикацию «Ромолы» издатели предложили поначалу беспрецедентную сумму – 10 тысяч фунтов. В итоге Элиот получила гонорар размером 7000 фунтов стерлингов. Роман продавался скверно, критики хвалили его сдержанно, однако благодаря «Ромоле» Элиот стала столь же популярна в Англии, как Чарльз Диккенс.